Какой же русский в своих исканиях, метаниях, поисках пути однажды не обратит свой взор в сторону Индостана. Какая-то невидимая тонкая духовная нить, неизвестно когда возникшая и на чем основанная связывает наши такие разные страны.
Еще когда-то давно отправился в Индию гонимый судьбой и трудно оправдываемой страстью наш соотечественник Афанасий Никитин. Только ли желание получить материальную выгоду погнало его в столь дальний путь, полную опасностей и неопределенностей дорогу? Ведь с пустыми руками же вернулся русский человек, так и не добравшись до родной Твери, упокоившись под Смоленском. Но с пустой ли душой вернулся, рассказав землякам о таком далеком, но в чем-то близком мире.
Так же и Ваш покорный слуга, намотав немереные тысячи километров по родной стране и за ее пределами, потянулся вдруг в ту же сторону. Тут, конечно же, и случай подвернулся.
Так и оказались мы большой группой людей из разных российских городов в первых числах нового тысячелетия в Делийском аэропорту. Много наслышан был о местном быте и нравах, но первое, что поразило и запало в голову — грязь, вонь, лачуги нищих, убогость. Это ли настоящая Индия? Это ли хотелось увидеть и познать? Таково уж оказалось первое сильное впечатление. А на следующий день нам неожиданно предложили посетить ашрам, или общину Баба Вирса Сингха, современного святого и духовного учителя, расположенную в пригороде Дели. Вот это оказалось первым откровением.
Как родных и желанных гостей с распростертыми объятиями встретила нас распорядительница общины - американка Мэри Фишер, живая, подвижная женщина. Глядя на нее, трудно определить национальную принадлежность. Одета как индуска, абсолютно русское открытое лицо, седые озорные косички, а из глаз просто выплескивается любовь.
Естественно, столь дорогих гостей накормили, потом Мэри куда-то нас потащила. Мы оказались в красивом парке, где стоял . . . Иисус Христос. Как-то сразу все это не укладывалось в голове. В сикхской общине наш пророк. Оказывается, некоторое время именно на этом месте Баба Вирса Сингху или Бабаджи, как его проще называют, было видение Христа. С тех пор он налаживает связь с христианским миром, а простые сикхи частенько приходят помолиться и почитать священный Джаб Сахиб к Христову изваянию.
Тем временем Мэри не давала нам опомниться. Сказала, что Иисус любит, когда люди веселятся, поют и танцуют. Так постепенно и втянула нас в эту игру.
Я всегда понимал и принимал, но здесь это чувство нахлынуло как откровение из глубин самого сердца. Мир един и Бог един, мы все — части одного целого. Откройтесь миру, он уже открыт Вам. К сожалению, непосредственно с Бабаджи нам встретиться не удалось, но мы договорились о встрече через месяц, когда будем возвращаться в Россию.
Этот день помог открыть мне глаза и сердце, и Индия теперь стала восприниматься по-другому. Мы проехали более шести тысяч километров по дорогам Северной Индии, заезжали и в Непал. И постепенно внешнее отсутствие лоска становилось менее заметным, а люди все больше открывались. Как фотограф, я считал себя всегда приверженцем только одного жанра — первозданного пейзажа, то, что хорошо чувствую, но здесь вдруг ощутил вкус снимать именно людей. Такой неподражаемый колорит, выразительные неравнодушные глаза. Со временем, излишняя назойливость стала казаться проявлением внимания, простодушная хитроватость — веселой лукавостью. При таком столпотворении народа, никогда не возникает ощущения толпы, единой серой массы.
А каковы дети! Эти чумазики и чертенята с подведенными черной краской глазами, что еще добавляет им выразительности. Мне часто приходилось слышать сожалеющие об отсутствии детства высказывания в бедных слоях общества. Но почему же эти грязнули и оборванцы так весело и хитро улыбаются?
Ну а женщины — особая тема. Об этом можно долго рассказывать. Иногда вдруг, затмевая царящую вокруг убогость и грязь, как будто высвечивается лучом света настоящая смуглокожая Мадонна, с младенцем или без него, просто, но со вкусом одетая, живые глаза которой никогда не посмотрят равнодушно.
— Можно ли Вас сфотографировать?
— Нет, нет.
А в глазах горячее любопытство. Порой я просто стоял где-нибудь в укромном местечке и выхватывал объективом очередной персонаж, очередную поразившую глаз и сердце красавицу, изводя кадр за кадром. Как легко и непринужденно несут они ношу на голове, даже если это мешок цемента или корзина с навозом, изящно и призывно покачивая бедрами.
Долог и интересен был наш путь. Много различных городов посетили, много разных храмов и людей повидали. Бродили вокруг Тадж Махала, в густом утреннем тумане казавшемся призрачным воздушным дворцом, колонны которого вот-вот унесут его к небу.
Потом в обратном порядке прошли по пути Будды. Сначала Варанаси, или по старому Бенарес, где Будда сделал первую проповедь. Там наблюдали как с абсолютно спокойными, совсем без выражения горя лицами сжигают горожане своих умерших родственников на берегу Ганга. Затем плыли на большой деревянной лодке и смотрели на древние стены, постепенно погружающиеся в сумерки, также как и несколько тысяч лет назад. Зная, что за ночью придет новый день, и жизнь будет продолжаться.
Следующим нашим пунктом оказался небольшой туристический городок — Ботх Гайя. После долгого периода самоистязания и аскезы в поисках истины, молодой еще Гаутама, наевшись как следует, присел здесь под деревом отдохнуть, и тут-то пришло ему великое откровение, которым он делился затем с людьми всю жизнь. В надежде, что и нам что-то дельное придет на ум, бродили мы вокруг храма Маха Бодхи, построенном на этом месте.
А затем рванули в Непал. И вот они Гималаи! Неужели мечта детства сбылась, даже не верится. Еще тогда я зачитывался рассказами об альпинистах, и звучные названия восьмитысячников манящей мелодией отзывались в сердце — Джомолунгма, Канченджанга, Аннапурна, Макалу, Дхаулагири.
Быстро проскочили Катманду, затем несколько дней жили в туристическом городке Покаре. Еще до восхода Солнца поднимался я на крышу отеля и с замиранием смотрел, как первые лучи Светила зажгут снежные вершины массива Аннапурны. Но не сам восьмитысячник поразил. Как на показ, на передний план выставлена красавица Мачапучра, без семи метров семитысячник. Как в сказке «Снежная королева» упала холодная острая льдинка в сердце Кая и заморозила его, так и белая пирамида Мачапучры легко вошла в мое сердце, но не заморозила его, а согрела, заставила биться еще быстрее.
Отсюда поехали в Люмбини. Городок недалеко от границы с Индией, стоящий на месте рождения Будды и состоящий в основном из буддийских храмов. В одном из них — корейском — мы и нашли гостеприимный приют. Прикоснулись, конечно же, и к древним камням развалин княжества, где Будда прожил до 27 лет. Это местечко теперь называется Капилавасту. Старые деревья с неохватными стволами казалось своими мощными ветвями и корнями охраняли покой этого места.
Въехав снова в Индию, быстро заскочили в Айодху, посмотреть древний город Вишну. Где корни деревьев давно проросли сквозь стены тысячелетних развалин. А древние развалины соприкасаются и плавно переходят в полумрак лабиринтов современных узких улочек. Под одобрительные крики ребятни незаметно забрался я по развалинам в поисках интересных ракурсов на самые крыши домов. Они же и затащили настойчиво к себе в гости, угостили чаем. Двое самых взрослых парней пытались на английском языке хоть что-нибудь вытянуть из почти не владеющего языком гостя. Все-таки что-то удалось объяснить. Особенно долго смеялись, когда выяснили, что у меня всего двое детей. Количество же разновозрастных обитателей в этом доме так и не удалось определить. А посреди всего этого «броуновского движения» спокойно сидела совсем еще молодая мать и глаза ее лучились добротой. А на прощание она повесила мне на плечо желтый платок благопожеланий. Вот именно такие встречи остаются в памяти после каждого путешествия и долго еще греют душу.
Потом был горный городок Альмора и вдалеке, за лесистым хребтом, снежная Нанда Деви, воспетая в картинах Рериха. Затем Харидвар, где русские женщины собрали толпу зевак своим купанием в Ганге.
Последней изюминкой нашего маршрута оказалась долина Куллу и поселок Наггар, где находится усадьба наших знаменитых соотечественников Рерихов. Мудро молчат стоящие вокруг снежные вершины о тех тайнах бытия, которые раскрывались перед супружеской четой, выбравших именно это место. А может быть, кто-то выбрал его для них.
Нашим планам суждено было сбыться. Вернувшись в Дели, еще несколько дней прожили в общине Баба Вирса Сингха, и встреча с ним состоялась. Затем приехала целая делегация, в основном священнослужителей из Англии и Америки на конференцию по поводу землетрясения в Индии, и у нас возникла еще одна возможность пообщаться с Бабаджи.
Особенно мне понравился его ответ по поводу того, что же ждет Россию.
— Работайте, молитесь и работайте, и все у вас будет хорошо, в такой богатой стране не может быть по-другому.
Предвидя будущее,
получая знания от тайных учителей, Рерихи когда-то сказали: «Россия поведет за
собой мир, но путь ей укажет Индия».
Сергей Карпухин.
путешественник и фотограф.
начало третьего тысячелетия.